Бывший глава КРТИ и экс-директор «Метростроя» Сергей Харлашкин обвиняется в превышении полномочий. На его нынешнем месте работы — в правительстве Ленобласти — пока не беспокоятся. Может, оно и правильно. Все это похоже на приглашение к диалогу.

Вице-губернатора Петербурга Сергея Харлашкина накануне увезли в Москву, на разговор в СК. Разговор быстро превратился в предъявление обвинения. Сначала казалось, речь о его недолгом директорстве в « Метрострое». Оказывается, все еще древнее.

Как сообщала «Фонтанка», Харлашкину вменяют превышение должностных полномочий с тяжкими последствиями, а трамплином для уголовного дела стала жалоба могучего Россельхозбанка, главой которого еще недавно был Дмитрий Патрушев. Он, прямо скажем, был не главным партнером « Метростроя», но на перегон коричневой линии от «Казаковской» до «Путиловской» гарантию давал именно РХСБ — на 5,9 млрд рублей. Сам контракт, напомним, заключили еще в 2015 году, и если планы по запуску станций в 2024 году снова не сдвинутся, он лишь немного не доживет до своего 10-летия.

Соответственно, банк заключил с « Метростроем» договор на банковское сопровождение и открыл счет, который был предназначен исключительно для финансирования стройки — авансов и оплаты выполненных работ; так оно и делается, если уж ты гарантируешь партнера на 6 млрд. И в какой-то момент в 2019 году « Метрострой» принес в банк реестр платежей, которые явно в этот круг не входили, о чем РХСБ уведомил заказчика — комитет по развитию транспортной инфраструктуры: смотрите, мол, тут нецелевое расходование бюджетных средств, вмешайтесь. А те — включая тогдашнего председателя КРТИ Харлашкина — не вмешались, а наоборот, согласовали эти платежи, миллионов на 300 с хвостиком. То есть аванс на стройку метро в этом объеме ушел в сторону.

В итоге, когда « Метрострой» дошел до банкротства, сумма неотработанного аванса составляла по коричневому контракту почти полтора миллиарда рублей, и кто ее оплатил? Правильно, РХСБ, банковскую гарантию которого вскрыл заказчик — Дирекция транспортного строительства, подвед комитета по развитию транспортной инфраструктуры. Здесь, наверное, Россельхозбанк удивился окончательно. Судя по базе арбитража, недавно он подал иск о возмещении ущерба к КРТИ, ДТС и комитету имущественных отношений; « Метрострой» — как третье лицо. Уголовная составляющая в этом смысле выглядит как сигнальная попытка — обратите внимание, мы тут серьезно, не надо было гарантию-то вскрывать.

Надо, впрочем, понимать, что следствие идет по формальному пути, а на неформальном видно — средства со спецсчета не ложились в чей-то частный карман: компания закрывала задолженности перед банками и, что важнее, перед налоговой инспекцией, которая тогда банкротила предприятие, но с которой удалось договориться о мировом соглашении. Это потом уже в рамках второго банкротного иска мировое отменили и два дела объединили в одно — похоронное для « Метростроя».

Здесь нужно помнить, чем был « Метрострой» в 2019 году. Валиться на бок компания начала еще в 2018 году, незадолго до запуска новых станций зеленой линии и ЧМ-2018. Проблемы были в самой головной структуре, и в дочках, и у формально сторонних субподрячиков, уже тогда к делу подключалась прокуратура. Мало того что сроки срывались, звучало страшное слово «забастовка», причем речь шла об остановке проходки тоннелей на оранжевой линии, что всегда означает технологические трудности. Накануне президентских выборов — в самый не подходящий с политической точки зрения момент — забастовка и правда началась. Была экстренно создана специальная группа и сформирован механизм: тогда приставы направили в банк «Санкт-Петербург» постановление о первоочередном перечислении средств именно на зарплаты с арестованных счетов СМУ-11: комиссия по трудовым спорам удостоверяла каждый документ, возбуждались исполнительные дела, деньги распределялись — с участием городского казначейства.

Вся эта громоздкая схема позволила пригасить кризис за сутки, и щит пополз дальше, но проблема не исчезла. Чемпионат миновал, а в октябре рабочие снова пришли к офису « Метростроя» требовать своих денег. И снова — прокуратура, следственный комитет и забастовка под Новый год — с отказом выходить на поверхность со строящейся станции «Горный институт». В компанию экстренно приезжали чиновники Смольного, включая Харлашкина, которые не смогли гарантировать немедленную выплату почти полумиллиарда рублей долгов, но вновь как-то успокоили коллектив. Новый — на тот момент временный — глава города Александр Беглов называл все происходящее безобразием, а в начале 2019 года Смольный заявил о намерении расторгнуть все договоры с « Метростроем». Иронично, что при этом предъявляли «нецелевое расходование выделенных средств», но в итоге все это оказалось скорее проверкой на нервы — компании перечислили средства от заказчика за выполненные работы и дали как бы второй шанс.

В проблемах, выяснениях, переуступках и коротких забастовках и прошел весь 2019 год, осенью со второго раза сумели открыть последние на данный момент новые станции — Фрунзенский радиус от «Проспекта Славы» до «Шушар». К тому времени гендиректор « Метростроя» Николай Александров уже сидел в СИЗО, ему еще только предстояло знакомиться все с новыми эпизодами своего уголовного дела.

На его место в декабре 2019-го из КРТИ и пришел Харлашкин, вроде как приводить дела в порядок. Парадокс состоял в том, что руководство компании именно его и комитет называло ответственными за неприемку работ у « Метростроя» и, соответственно, невыплату средств. Кроме того, появление смольнинского чиновника во главе предприятия означало, что правительство города все же намерено взять под контроль компанию, в которой у него и так всегда была наибольшая доля, но акционерная структура не позволяла на голосованиях преодолеть волю семьи Александровых. Чиновники и не скрывали этих планов. Однако Харлашкин пришел с мандатом от Смольного и обещал финансирование — в частности, экстренную переброску полумиллиарда рублей на ту самую коричневую линию. Так что его кандидатуру утвердили.

« Метрострой» по уже упомянутым банкротным искам вошел в процедуру наблюдения и вообще представлял собой не то чтобы лакомый актив. Однако интерес к нему стали проявлять китайские инвесторы, но что важнее — игроки, которых связывали с Геннадием Тимченко. «Фонтанка» подробно писала о корпоративном конфликте в компании, где эти игроки заручились поддержкой семьи Александровых, но ключевых постов не заняли.

В августе 2020 года Харлашкин сошел с этого неспокойного корабля и ушел работать в Ленобласть. В « Метрострое» еще долго кипело, а сроки сдачи станций вновь переносились. Смольный, как мог, спрямлял процедуры, но стратегия уже была понятна: банкротство « Метростроя» и создание нового подрядчика под контролем города. Им стал « Метрострой Северной столицы», который одновременно получил статус главного кредитора прежнего подрядчика и, таким образом, — возможность влиять на судьбу конкурсной массы. Финансовые проблемы старого « Метростроя», кстати, тоже перешли к нему — в виде застарелых долгов по зарплате, но их он решил. Банкротный процесс « Метростроя» тянется и будет тянуться еще годы, но его сотрудники перешли в МССС, а часть имущества взята этой компанией в аренду. Одновременно со сменой подрядчика Смольный объявил о радикальном увеличении финансирования и наполеоновских планах по открытию новых станций. Однако на данный момент в стройке — только коричневый участок и оранжевый от «Спасской» до «Горного института». Оба должны быть сданы в 2024 году.