Думаю, не преувеличу, если скажу, что наиболее обсуждаемы в Дзене две исторические темы: крайне неудачное начало Великой Отечественной войны и неоправданно высокие советские потери по ее итогу. Вот как раз о причинах столь высоких потерь и предлагаю поговорить в этой статье...

Но прежде чем перейти к сути, давайте определимся с соотношением военных потерь, которым и будем оперировать (в уме). А то уже на этом вопросе возникает огромное количество разночтений и спекуляций, сбивающих с толку. Лично я здесь согласен, например, с Исаевым, и считаю, что грубое соотношение потерь составляет примерно 1:2,2 (5,1 млн. всех погибших солдат Оси против 11 млн. наших павших). Примерно такие же данные приводятся в основных западных энциклопедиях (5 млн. против 10 млн.).

Правда, есть два нюанса...

Во-первых, мы, на самом деле, до сих пор ничего не знаем о немецких потерях. Тамошние историки упрямо отказываются от всеобъемлющего их исследования, хотя имеют все возможности для этого. Отдельные исследования специалистов в разные годы уверенно поднимали планку немецких потерь. Так, с 1950-х до 2000-х гг. они выросли с 3,5 млн. до 5,3 млн. И точку в этом деле явно ставить ещё рано. Но, примем за факт известные на сегодня данные.

Во-вторых, из общего числа наших погибших нужно (на время рассмотрения вопроса) отнять всех, подвергшихся геноциду в немецком плену. Таковых, по самым минимальным оценкам, было около 3 млн. (по Земскову — все 4 млн.). Именно эти несчастные — расстрелянные и заморенные голодом в дулагах и шталагах, на перегона, этапах и "маршах смерти" — серьезно отягощают военную статистику и общее соотношение потерь, делая их крайне высокими. Так как эти солдаты были безжалостно убиты в плену по расовым, политическим и завоевательно-преступно-беспредельным причинам, они вряд ли могут быть отнесены к чисто военным потерям. Кто-то, быть может, предложит исключить в таком случае, и немецких пленных, но мы не проводили в их отношении геноцидов. Более того, во многом их содержание было лучше, чем даже наших родных заключённых в ГУЛАГе. Поэтому сравнивать смертность немецких пленных с нашими, мягко сказать, некорректно.

Таким образом, как мне кажется, "чистое" соотношение потерь будет варьироваться в пределах цифр 5,1 млн. против 8-8,5 млн. (то есть 1:1,5 или 1:1,6). А это значит, что в боевых действиях с оккупантами Оси мы по каким-то причинам "переплатили" жизни примерно 3 млн. наших солдат.

И что же это за причины?

Давайте разбираться...

1. Внезапность и массированность немецкого удара

Великая Отечественная война началась для СССР настолько неудачно, что уже через несколько месяцев страна оказалась на краю бездны. И немудренно, ибо операция "Барбаросса" и по сей день считается самой масштабной военной кампанией в истории человечества по всем основным параметрам: численности армии вторжения, количеству задействованной техники и авиации, размеру театра военных действий, а главное — по количеству жертв! И это четко просматривается по нашей официальной статистике...

Безвозвратные оперативные потери Красной армии (убитыми, пропавшими без вести, пленными) за первые полгода войны составили 5,3 млн. человек. Чтобы поглубже осмыслить это число, напомню, что на все оставшиеся 3,5 года войны пришлось 8,4 млн. оперативных потерь.

Понимаете, да?

Фактически в 1941-м СССР потерял почти всю свою кадровую армию из наиболее подготовленных солдат и офицеров. Правда, как вы увидите ниже, подготовлены они были во многом лишь условно, но, как мудро говорил товарищ Сталин, других не было и неоткуда было взять. В спешке "мобилизованная армия" образца 1942 г., конечно, уступала уничтоженной в 1941 на порядок.

Таким образом, именно страшный удар лета 1941 г. во многом и обусловил как тяжелое течение всей Великой Отечественной войны, так и наши высокие потери по ее итогу.

Поэтому не задумываясь выношу эту причину на самое первое место...

2. Некомпетентность на всех уровнях

Увы, но колоссальная разница в профессионализме кадров также сыграла не последнюю роль в неоправданно высоких потерях РККА. В отличие от гитлеровской военщины (без преувеличения передовой силы тогдашнего мира!), Красная армия называлась "Рабоче-крестьянской", и таковой являлась по-сути. Еще поэт Борис Слуцкий (сам фронтовик) писал, что Великая Отечественная была последней крестьянской войной России. Таким образом, можно условно представить развернувшееся в 1941 противостояние, как битву "городской", технологичной, образованной и отлаженной армии Третьего рейха с крестьянской — "сырой", необкатанной и впопыхах собранной. Соответствующим был и разрыв в потерях...

Наиболее полно неподготовленность РККА выпятилась еще в предвоенном аврале, когда только с 1939 по 1941 ее численность резко увеличилась чуть-ли не в 5 раз! (одних стрелковых дивизии вместо 98 стало 229). Столь стремительный рост априори не мог не привести к острому дефициту подготовленных кадров. А если учесть, что изыскать их нужно было в очень короткий срок в полуголодной, крестьянской и на две трети безграмотной стране, где даже у "продвинутых" командиров хорошо если было семь классов образования за спиной — проблема изначально была глобальной и трудноразрешимой. Кроме того, не стоит сбрасывать со счетов, что наша страна к тому времени пережила целый ворох гуманитарных катастроф (Гражданская война, репрессии, голод и различные радикальные соцэксперименты), обескровивших ее. А опытные офицеры, как известно, в капусте или на дороге не валяются. Как, впрочем, и солдаты...

Поэтому неудивительно, что еще в 1940 г. на знаменитом секретном совещании высшего комсостава РККА была дана уничижительная оценка состоянию готовности армии. Наибольшую тревогу вызывали недостатки на уровне звена "взвод – рота – батальон – полк" (цитата):

К сожалению, эти недостатки не были привнесенным явлением, а прямо отражали наш, как бы помягче сказать, менталитет. Довольно низкой в нашем измученном обществе была общая культура труда. Широкое распространение получили очковтирательство, работа (или служба) спустя рукава, излюбленная надежда на русский авось, общая техническая отсталость. И хотя большевики за 20 предвоенных лет проделали колоссальную организационно-воспитательную работу, этого явно было недостаточно.

Околоисторические спекулянты до сих любят жонглировать примерами огромного предвоенного преимущества Красной армии над Вермахтом в танках, авиации и артиллерии, утверждая, что оно было тотальным. Но почему-то напрочь забывают, что на деле все так же упиралось в знаменитое сталинское "кадры решают всё"!

Да, к началу Великой Отечественной войны у немцев действительно было гораздо меньше танков, авиации и артиллерийских орудий, но качественно германские военные безусловно превосходили советские по всем показателям готовности к войне. Уровень подготовки личного состава Вермахта (на всех этажах!) на две головы превосходил таковой в РККА. Помимо этого, он был обкатан и обогащен бесценным опытом двух лет войны в Европе, причем во Французской кампании блестяще поверг в хлам равного противника. Все высшие немецких офицеров имели университетское образование и принадлежали к касте потомственных военных (милитаристскому прусскому дворянству, с головы до ног пропитанному войной). Они удачно офицерствовали еще в годы Первой мировой. Таким образом, к лету 1941 немецкая армия безусловно подошла лучше подготовленной, управляемой и сбалансированной по соотношению всех родов войск. И этим полностью нивелировалось советское количественное превосходство в технике. Без людей она была лишь грудой бесполезного металла.

А опытных кадров не хватало катастрофически. О чем вообще говорить, если, например, самый обычный немецкий летчик по выходу из летной школы должен был как минимум иметь за плечами 96 часов практического налета, в то время средний налет на одного советского пилота в Прибалтийском особом военном округе за три месяца 1941 г. составил около 15,5 часа, в Западном и Киевском округах — всего 9 и 4 соответственно. Как думаете, есть ли связь между этими фактами и тем, что добрая треть всех советских самолетов (как до войны, так и во время нее) выходила из строя не по причине боевых действий, а ввиду (прошу прощения) криворукости пилотов? (еще на взлете/посадке!).

Примерно так же обстояли дела и с танками. Наклепать их наклепали тысячи, а обращаться с ними вчерашних крестьян не научили. Частыми были поломки, дефицит деталей и тех же опытных кадров. В приграничных округах на 832 новых танка Т-34 к началу июня 1941 г. имелось всего... 150 подготовленных экипажей! Правда, подготовлеными они считались по советским меркам, а на самом деле были условно полуподготовленными. Немудрено, что с началом боевых действий огромное количество танков также было потеряно не в сражениях, а потому что с ними банально не умели обращаться. На это наслаивалась несбалансированность и авральная нехватка всего: от топлива и боеприпасов до автотехники. То есть, эти армады танков и при удачном стечении обстоятельств невозможно было полноценно обслужить!

Проблема усугублялась тем, что и многие высшие советские офицеры были абсолютно не готовы к этой новой войне — маневренной войне моторов. И не только в 1941 г. Иной раз и авторитет Сталина оказывался бессилен. В связи с этим вспоминается эпизод времен битвы за Воронеж летом 1942 г. После начала мощного немецкого наступления ("Блау") вождь лично связался 30 июня 1942 г. с тогда еще командующим войсками Брянского фронта генералом Голиковым и попытался вразумить его:

И что, внял ли Голиков Сталину?

Он очень старался, но... не получилось. Имея на руках превосходящую мощь, он так и не смог нанести массированного и своевременного удара по флангам наступающей группы Вейхса, а потом и вовсе утратил контроль над своими войсками. В "лучших" традициях разгромного 1941 наши танковые части вступали в бой под Воронежем в разное время и по частям, без разведки и связи, без взаимодействия с артиллерией и авиацией. Итог: значительные потери и полное нивелирование былого преимущества.

Можно ли винить в этом Голикова?

Конечно можно. Даже нужно. Но только осторожно. С пиететом перед тем временем. Но лично я не стану делать этого и выносить ему здесь вердикт. Он классический крестьянский генерал Страны Советов и искренне старался принести пользу стране. И не его вина, что скрестить шпаги довелось с военачальниками сильнейшей и самой беспощадной армии мира. Легко сидеть спустя десятки лет перед монитором и, зная общий расклад с двух сторон, указывать, что надо было сделать, а что нет. Сейчас о другом — о нашей тотальной неподготовленности.

О низком профессиональном качестве кадров прославленный маршал Жуков писал в 1944 г. в письме начальнику Главного управления кадров Красной армии:

А вот выдержка из обширного доклада Особого отдела Донского фронта Рокоссовского, который был составлен после серии наших провальных наступлений летом-осенью 1942 г.:

Довольно оскорбительно (лично мне) читать такие строки, но из песни слов не выкинешь. К слову, в этом же докладе отмечалось, что даже сдержанный и тактичный Рокоссовский предлагал гнать пехоту в атаку огнем заградотрядов. Невиданное дело — особисты (в кои-то веки!) не согласились с такой постановкой вопроса, отметив, "что прямых случаев неисполнения приказов или паники в бою не было"...

А в голове меж тем непроизвольно возникает жуткая картина очередного "стопятьсоттысячного" мясорубочного наступления, на очередную деревеньку из трех домов. Причем в стиле Александра Матросова: под шквальным разрезающим огнем "пил Гитлера", минометными обстрелами, да по минным полям.

Сколько было таких атак за войну?

Не знаю, но достаточно просто посмотреть на карту и представить, что это происходило от Крайнего Севера до Предгорий Кавказа и от Волги до Берлина.

Эти страшные атаки почти в каждом своем выступлении упоминал сам Гитлер, откровенно смакуя перед аудиторией кровавые подробности. Буквально в каждом своем аудиовыступлении после 1941 г. он бахвалился этим (я выкладывал отрывки из "сталинградской речи" и недавно о "битве под Москвой").

А с 1943 года эта тактика превратилась в официальную стратегию Третьего рейха. Раз уж войну уже не выиграть, нужно в обороне как можно больше убить русских. И делать это до тех пор, пока у них не закончатся люди и они сами не запросят мира. Об этом постоянно говорил в своих выступлениях тот же Гиммлер.

К сожалению, все это действительно привело нас к колоссальным потерям. Все-таки немцы были непревзойденными мастерами по возведению разнообразных оборонительных сооружений, брать которые приходилось гигантской кровью. Но я на этом месте меньше всего хочу спекулировать и кого-то осуждать. Было как было и в тех реалиях по-другому было невозможно. И в третьем разделе этой статьи вы поймёте почему...

Несмотря на всю "чернуху", которую пришлось вылить на нашу армию в этой части статьи, упомяну и о позитивном. Несмотря на все беды и лишения Красная армия быстро училась. Именно немецкие генералы — лучшие полководцы Европы — кроваво учили ее. И уже в 1943 г. она стала сдавать экзамен...

И вуаля, в том же году уже в немецких докладах начинают пояляться тревожные нотки о "катастрофическом распаде пехоты":

Прямо таки картина Красной армии образца 1941–1942 гг...

3. Хроническая нехватка боеприпасов (знакомо?)

Несмотря на то, что мой рейтинг весьма условен, именно эту причину хотелось бы выделить особо и поставить на третье место. По крайней мере, многие военные историки (тот же Исаев) обоснованно считают, что именно хронический "снарядный голод" стал одной из основных причин наших высоких потерь в Великой Отечественной. И в этом есть резон...

Ведь из чего по статистике в большинстве состояли тогда наши потери?

На добрые 70% от осколочных ранений, то есть от разрывов немецких снарядов!

И если посмотреть на статистику расхода боеприпасов каждой из сторон, то можно увидеть потрясающую вещь: она довольно сильно коррелирует со статистикой людских потерь. Можно привести такой пример: за всю Вторую мировую Вермахт израсходовал в два раз больше ручных гранат чем РККА. Практически такой же результат мы увидим, сравнив артиллерию калибра 150 (152)-203 (210)-мм. По расходу снарядов немцы с 1941 по 1945 гг. стабильно и почти ровно в 2 раза опережали Красную армию.

Вообще, вопреки мифам о превосходстве нашей артиллерии (смотрят на количество стволов), проблема "снарядного голода" стояла для нас крайне остро всю войну. Несмотря на гигантский предвоенный количественный скачок в производстве артиллерийского оружия, наша химическая промышленность серьезно отстала от военной и не смогла обеспечить произведенные стволы боеприпасами. Стремительный количественный рост пушек самых разнообразных калибров привел к тому, что по обеспеченности их снарядами мы к началу Великой Отечественной остались на уровне... 1914 года! Например, на начало Первой мировой по статистике к 152-мм гаубицам у нас имелось по 609 снарядов, а к июню 1941 г. — по 690.

Все это привело к тому, что как и в Первой мировой, "снарядный голод" в Великую Отечественную разразился уже через полгода войны. В феврале 1942 г. командующий Западным фронтом генерал Жуков докладывал Сталину, что "осталось всего 1–2 снаряда на орудия". Тяжелая ситуация усугублялась тем, что в отличие от царской России, имевшей возможность в комфортных условиях решать проблему "снарядного голода", у СССР таких возможностей на рубеже 1941-42 гг. не было. Все нужно было делать на ходу, с колес, при колоссальном давлении грозного противника.

В итоге по выпуску пороха, тротила и других взрывчатых веществ СССР проигрывал Германии все годы войны (за исключением 1945 г.). И здесь выручил ленд-лиз. По данным военного историка Алексея Исаева, за время войны в СССР было поставлено 127 000 т порохов (что равно годовому пику производства в 1944 г.) и треть тротила. Таким образом, можно смело говорить о половине союзнического тротила в наших снарядах. Именно порох и тротил (а не танки и самолеты) были критически важной частью ленд-лиза для Красной армии.

Но и при всех этих западных поставках отставание от немцев оставалось пугающим всю войну...

В 1942 г. немецкая дивизионная артиллерия выпустила 18 млн. штук 105-мм гаубичных снарядов, в то время как наша — всего 10 млн. 76-мм снарядов. По артиллерии калибра 152 мм и выше разрыв еще больше: 2,322 млн. у нас против 4,846 млн. у немцев! Разрыв в количестве тяжелых снарядов оставался до конца войны. Даже в 1944 г. он составил 3,701 млн. на 7,553 млн. в пользу Вермахта.

На практике все это выглядело крайне печально. Надеюсь, вы ещё помните про ужасающие атаки в "стиле Александра Матросова". Во многом, так получалось именно из-за хронического "снарядного голода". Повторюсь, снарядная статистика сторон Великой Отечественной практически точно коррелируется со статистикой их потерь. Это есть факт. И неплохо было бы знать о нем современным "большим звездам" в "высоких кабинетах" (вы понимаете, о чем я)...

Напоследок добавлю, что терпеть не могу интернет-блогерские спекуляции на эти чувствительные темы, а потому буду нещадно банить всех пробравшихся троллей (если, конечно, случится чудо и статью прокрутят). В то время как многие с яростью бьют себя в грудь, пытаясь в блогерских фантазиях переиначить всю войну, я молча склоняю голову перед подвигом наших предков и с ужасом думаю не о том, что мы понесли чрезмерные потери, а о том, как мы вообще тогда устояли!

Кроме того, не забывайте, что в таких тотальных войнах на существование понятие "чрезмерные потери" неуместно. Проигрыш в войне непременно стоил бы нашей нации в десятки раз больше.

Вечная память и благодарность всем Павшим!